И врал он искренне и заблуждался честно.
читать дальшеГлава 6. Когда звенит стекло.
Путешествие длилось уже шесть дней. Они пересекли пустыню к востоку от Суны, впереди темнел силуэт леса, за которым торжественно возносились к небу горы. Ино откинула с лица прядь волос и взглянула на Сасори. За все время он сказал лишь пару фраз, вроде “Останавливаемся” или “Идем”. Она изображала послушание и вела себя тихо и покорно, хотя такое молчание сильно угнетало ее, изматывало куда сильнее длительного путешествия. Кукольник смотрел на пики, всегда покрытые шапками льда. Как всегда, по его лицу невозможно было предугадать, о чем он думает.
- Осталось недалеко. – тихий голос пронзил тишину, где-то отозвалось эхо. – Там - одно из моих жилищ, мы останемся в нем на зиму. Когда я его строил, мне помогала бабушка Чие. Теперь о том доме не знает никто, кроме меня.
Ино удивленно слушала. «Бабушка… У него были родственники? Его кто-то любил? Почему же он избрал такой путь? Из-за чего стал преступником? Черт, о чем я думаю? Мне что, жаль его? Нет, конечно же нет. Вспомни, что он сделал. Но…у него был такой грустный голос.»
- Сасори…
- Что?
- А… нет. Ничего.
- Тогда пойдем. На границе с лесом остановимся на ночь.
Яманако сделала шаг, устало закрыла глаза и беззвучно упала на бок. Сасори обернулся и поспешно подошел к ней. Перевернул тело девушки на спину, прослушал пульс и дыхание. «Она просто в обмороке. Странно, из-за чего? Ксо…Ксо… Совсем забыл про еду. Мда, она уже почти неделю голодная, совсем вылетело из головы, что Ино нужно есть. Тогда понятно. Холодает. Надо бы развести костер, но здесь гореть нечему. Нужно дойти до леса»
Он бережно взял ее на руки и пошел по направлению к горам, стараясь шагать мягко и плавно.
Ино проснулась от ощущения тепла. На душе было спокойно и мирно, как у маленького ребенка который, лежа под пушистым одеялом, слушает колыбельную и медленно проваливается в сказочный мир сна… Тихо трещал огонек костра. Заметив, что она открыла глаза, к ней подошел Сасори, сел рядом и протянул ей хлеб и рисовые шарики.
- Вот. Поешь.
Яманако поспешно схватила предложенную еду и жадно накинулась на нее. Во время путешествия гордость и ненависть не давали ей попросить пищи, даже когда в голове все темнело и плыло от острого чувства голода.
- Я совсем забыл про это… - сказал красноволосый и замолчал. «Что со мной? Я хотел попросить прощения. У нее? У моей игрушки. У куклы. Странно. Я перестаю понимать сам себя. Что происходит?»
Девушка подобрала с колен последние крошки.
- Мммм…Спасибо. Так что ты хотел сказать?
Кукольник резко поднялся и отошел в сторону, туда, где не было света от костра. Прислонившись к дереву и скрестив на груди руки, он холодно произнес:
- Не помню, чтобы мы перешли на “ты”. Помнится, я говорил тебе, кукла, что ты должна называть меня “Сасори-сама”. Запомни это, я редко повторяю приказы во второй раз, и никогда – в третий. За еду можешь не благодарить, я просто не хочу, чтобы моя игрушка сломалась раньше времени. Советую ложиться спать, ведь это еще одна бессмысленная потребность твоего тела. Завтра мы выйдем рано.
Ино легла, накрывшись с головой одеялом. «Хорошо, что он не видит моего лица. Ненавижу… Ненавижу... Как только я могла думать, что мне жаль его? Он считает меня всего лишь своей куклой. Но мы еще посмотрим, чья роль в этом спектакле окажется в конце главной.»
“Ты искала правды,
А правда была где-то здесь.
Ты искала надежное сердце,
Не надеясь на то, что есть.
Встань лицом к солнцу.
Повернись к могилам спиной.
И если искать по знакам на небе,
Ты увидишь свой надо мной.”
Нежный, желто-розовый свет робко показался на краю еще темного неба. Выпавший ночью снег превратил сумрачный мертвый лес в прекрасный, светлый и чистый, замок. Высокие колонны из темного камня, покрытые белоснежными узорами мрамора, арки и галереи, переходящие в наполненные лучами залы и темные коридорчики, потайные ходы, а над всем этим – медленно наполняющийся светом потолок, окрашенный в лазоревый и ультрамариново-голубой цвета.
Зимой не поют птицы, а животные редко выходят в вечное, красивое и опасное королевство. Тишина… только снег иногда осыпается с деревьев… Тишина… Только шуршит легкий ветер в ветвях…Тишина…Только хруст белого ковра под ногами.
Ино обернулась. Никого. Просто почудилось. Взгляд скользнул по стволам деревьев и двум узким цепочкам следов.
Резкий свист. Свист металла о ледяной воздух. Отблеск солнца ловят удивленные голубые и серые глаза. Из-за огромного дуба неслышной тенью выскользнул человек, метнув кунай, он застыл в ожидании…
Ход времени замедлился, как будто холод услужливо заморозил его. В голове девушки быстро летели и мелькали мысли, лица и действия.
«Какого….Кто это? Знакомое лицо… Где я его видела? Совсем молодой, повязка ниндзя из песка. Рана наискось, покрытая запекшейся кровью! Тот генин, из тех, что напали неделю назад! Кунай летит в Сасори-сама… Тьфу, черт, стала даже в мыслях его так называть. Почему он ничего не делает? Почему? Он же сейчас… »
Она дернулась, тщетно пытаясь поймать кунай. Время, словно пытаясь наверстать упущенное, помчалось вперед. В голове вспыхнуло и застыло лицо кукольника: изумленные глаза смотрят на медленно краснеющую одежду, капли срываются с ладони и окрашивают белый тающий снег в багряный оттенок. Успела! Выхватила двумя пальцами лезвие, остановив смерть в паре дюймов от Сасори.
- Дура! – бросил он, отпихивая ее в сторону. Ответный удар красноволосого рассек шею чужого шиноби. Зажимая рану, генин попытался метнуть еще один кунай, но тело уже не слушалось, он медленно осел, пачкая все вокруг алой кровью.
- Сасори Красного Песка… В том отряде были мой отец и брат… Я не смог… не смог убить тебя, но кое-что мне все же удалось отнять … Девчонке осталось… около часа….- последние слова с шипением выскользнули из бледных губ. Парень вздрогнул, сильнее стиснув руки, забился в агонии…. Через минуту он затих, в открытых глазах было удовлетворение человека, выполнившего свое предназначение.
Кукольник вздрогнул, обернулся как раз вовремя, для того чтобы увидеть, как девушка падает на снег.
Он кинулся к своей сумке, оброненной перед сражением, по дороге подхватил кунай генина. Лезвие покрыто синевато-черной пленкой, а на конце было совсем немного запекшейся крови. Сасори лихорадочно копался в сумке, наконец, вытащив ящичек из красного дерева, метнулся к лежавшей Ино. Времени искать ключ не оставалось и он сшиб крышку, сломав сложный замок. Много разных баночек и склянок с ядами и лекарствами. Медик должен всегда оставаться спокойным и рассудительным, иначе, бессмысленно даже пытаться изготовить противоядие. По мере того, как приходило понимание произошедшего, его руки тряслись все сильнее, стекло дребезжало и противно звенело…
“Мне страшно никогда так не будет уже,
Я – раненое сердце на рваной душе,
И сломанная жизнь – бесполезный сюжет,
Я так хочу забыть твою смерть….”
Глава 6. Любовь сфинксов.
Сасори сидел, спрятав лицо в руках, зарывшись пальцами в волосы. Сейчас в нем ничего не осталось от опасного преступника, убийцы, забравшего тысячи жизней. Темная или прозрачная жидкость переливается из одной склянки в другую… Каплей больше – и лекарство станет отравой. Зеленоватый порошок, вытяжка из смертельно ядовитого растения. Как просто, когда внутри холодное спокойствие и руки точно, как весы, отмеряют нужные пропорции. И так сложно, когда мысли скачут и путаются, когда в голове безумное сплетение прошлого, настоящего и будущего. Тогда можно надеяться только на чудо, которое превратит хаос в порядок, а темную жидкость, с трудом смешанную онемевшими руками - в нужное противоядие.
Ино наблюдала за неподвижным кукольником из-под густых черных ресниц. Она не стала таким выдающимся медиком как Сакура, но нейтрализация простого яда – основа основ для ученицы Цунабе. Всего-то нужно с помощью чакры вывести отравленную кровь из ранки, крохотной царапины на ладони. Услышав слова песчаного шиноби, она моментально выработала план: замедлив биение сердца, притвориться мертвой. Она рассчитывала на то, что Сасори бросит ее.
«Уже почти полтора часа прошло… Я окончательно запуталась. Заблудилась и в нем, и в себе. Почему он так судорожно готовил противоядие? Чтобы спасти какую-то жалкую куклу? Черт побери, он не должен был… Насколько все стало бы проще, если бы он ушел, оставив меня здесь. Тогда в моей памяти остался бы ненавистный образ преступника, человека, без чувств и эмоций, неотличимого от своих кукол. Почему воспоминания о его нервных руках, перебирающих склянки, неловких движениях, когда он касался моего лба или вливал в рот лекарство… Почему было так приятно понимать, что он обо мне заботится? После всего, что он сделал. Я должна ненавидеть его. Как жаль, что себя не обманешь…»
Кукольник пошевелился, поднял голову и взглянул на безжизненное тело Ино, лежавшее на одеяле. Он наверняка ошибся. Она уже умерла, а он даже не может заставить себя подойти к ней, коснуться тонкой руки и окончательно, безнадежно убедиться, что кожа холодна как лед, а сердце остановилось навсегда. Впервые в жизни ему страшно.
«Как же больно. Я и не знал, что бывает настолько больно. Яд… Чертов мальчишка, ему повезло, что он сдох, иначе, он бы так просто не отделался. А теперь она…нет, я даже не могу об этом думать. Что я натворил. Это все моя вина. Зачем только она поймала этот трижды проклятый кунай, я же деревянная кукла, мне бы ничего не было. Почему… Почему все сложилось именно так? Ино, ну почему я встретил тебя? Господи, зачем я так поступал, как я мог. Я даже не извинился за ту боль, что причинил тебе. Пожалуйста, очнись. Мне… Так больно… Я хочу попросить у тебя прощения.
Надо проверить, как она… Поднимайся… Может, она жива. Нет. Пока я здесь, у меня остается надежда. Я буду сидеть здесь день, другой. Я буду верить в то, что она жива. Просто спит, но весной обязательно встанет, откроет свои прекрасные ледяные глаза, уберет пепельные волосы в хвост. И улыбнется. Я буду ждать…»
Последние слова вырвались вслух и тихим эхом раскатились по безмолвному лесу.
Диана: Ах, разве я не женщина?
Анарда: Скорее лед,
Такой, что солнца луч замрет,
Едва задев его края.
Диана: Кто любит, может, если хочет,
Возненавидеть. И отныне
Мою любовь я истреблю.
Анарда: А сила будет?
Диана: Будет сила.
Пока хотела – я любила.
А захочу – и разлюблю.
Песня за сценой о неразделенной любви.
Анарда: Вы слышали? Похоже,
Что песня с вами не согласна.
Диана: Я это слышала прекрасно.
Но и себя я знаю тоже,
И знаю, что могу навек
Возненавидеть, как любила.
Анарда: Кому дана такая сила,
Тот – небывалый человек.
Она беззвучно встала и тихо подошла к Сасори, который снова уткнулся головой в колени, подтянутые к груди. Казалось, что он не замечает ее, как просто сейчас достать кунай и… Девушка протянула руку, легонько дернула край зеленого плаща.
- Сасори-сама. – она старалась, чтобы голос звучал весело и бодро, но получилось грустно и тоскливо. – Сасори-сама.
Не поднимая головы, он нащупал ее руку, сильно, до боли сжал запястье. Резко, неверяще вскинул глаза, наполненные надеждой пополам с отчаянием.
- Ино…- словно увидел призрака. – Но… яд…
Сквозь боль в руке, девушка хитро улыбнулась.
- Ну, я все-таки ниндзя-медик. – она притворно вздохнула. – Хотя, кроме яда мне пришлось нейтрализовать еще и ваше неправильно составленное противоядие, Сасори-сама.
- Ино…- красноволосый еще сильнее сжал ладонь, словно пытаясь развеять мучительный мираж.
- Ой…Мне больно, Сасори-сама. Не могли бы вы отпустить мою руку.
Он непонимающе перевел взгляд вниз и тут же разжал пальцы. Снова взглянул ей в глаза и неожиданно улыбнулся в ответ. Светлой, красивой улыбкой счастливого человека.
- Ино, это в самом деле ты.
- Неужели вы надеялись так легко от меня избавиться? – лукаво прищурилась она. – В таком случае, зачем вы готовили противоядие?
- Ну, а почему ты поймала кунай, летевший в меня? – ехидно ответил вопросом на вопрос Сасори.
- Не знаю….- два голоса слились в один.
- Ну что ж. – хмыкнула Ино. – Мы же вроде спешим, Сасори-сама. Пойдемте, путь неблизкий.
- Да. Идем. – он легко поднялся, еще раз скользнув ладонью по ее руке, подхватил свою сумку и зашагал вперед. Через несколько шагов он чуть повернул голову и негромко сказал:
- Не называй меня больше “Сасори-сама”, по правде, меня всегда раздражало такое обращение. Просто “Сасори”, ладно?
- Конечно. – на душе стало тепло и радостно, появилось чувство легкости, давным-давно исчезнувшее.
Глава 6. Встреча старых знакомых.
Затемненная пещера, приглушенная беседа. Отчаянный вопль, прерывающий шепот, нарушающий атмосферу тайны:
- Катц!
Взрыв, яркий блеск пламени и белое облако дыма. Недовольные голоса раздаются из темноты:
- Дейдара, мать твою, какого **** ты делаешь?
- Черт, сколько можно что-то взрывать…
- Боже, ты нисколько не изменился.
- Не надо взрывать Тоби, Тоби – хороший мальчик!
Холодный и резкий голос обрывает недовольное ворчание:
- Хватит. Дейдара, еще раз такое выкинешь – пожалеешь. А ты, Тоби, заканчивай приставать к напарнику, его терпение такое же маленькое, как и его мозг. Прекращайте этот балаган. От Зетцу поступило новое, кстати, очень интересное сообщение: Сасори Красного Песка жив. Тоби, Дейдара. Вы отправитесь на его поиски, вам надо доставить Сасори на эту базу. Желательно живого, но если не получиться – мертвого. С вами отправятся Хидан и Какудзу. Все ясно, возражений нет? Тогда…
- Есть возражения, да. Я отказываюсь от этой миссии, да. – нервничая, подрывник говорил “да” намного чаще обычного. – Поручите ее кому-нибудь еще, да…
Изумленное покашливание остальных преступников из Акатцки было ему ответом. Впервые кто-то отказался выполнять приказ. Однако, самого Лидера, казалось, это нисколько не удивило.
- Тогда план немного меняется… Итачи, Кисаме, вы пойдете вдвоем. Хидан, Дейдара задержитесь ненадолго. Остальные могут идти.
- Да – тихо прошелестело в темноте.
В двух днях пути от Конохи, на границе с пустыней бежала девушка. Короткие розовые волосы трепетали на ветру, слезы катились по щекам и застывали корочками льда. Скорей… Скорей…Она не знала, куда спешить, она просто летела вперед. Если ты оставляешь близких, подчиняясь приказам, если ты веришь тому, что они предатели – у тебя никогда не было по-настоящему дорогих людей. А может, тогда ты сам не человек? Вперед, навстречу ветру… Вперед…к алеющему горизонту…Вперед… к лучшему другу.
В залитой солнцем комнате, привязанный за руки в крючьям, торчащие из стены, стоял человек. Тело было покрыто блестящими струйками крови, голова безвольно опущена вниз, длинные светлые волосы сбились в грязно-коричневый ком, закрывающий лицо. На полу, неподалеку нарисован чем-то красным странный символ, в центре которого стоит некое… существо, окрашенное в черно-белые цвета. Вот оно замахивается острым металлическим стрежнем и пронзает собственное плечо. Стонет от боли, но голос наполнен неописуемым восторгом и наслаждением. Ладони привязанного человека резко сжимаются в кулаки, и новая алая струйка стекает на пол …
Такое красивое небо. Чистый голубой купол остался только в центре, над головами двух путников: юноши и девушки, торопливо идущих куда-то по лесу. А со всех сторон, стягивая лазоревый просвет в сужающееся кольцо, наползают серые тучи, безликие и грозные предвестники бурана. Кто или что смотрит сейчас с неба на землю, наполненную грустным и смешным, печальным и веселым? Жизнь, кипящая внизу - все цвета мира… Небо – одинокий цвет ультрамарина.
“Огромен мир, но в мире этом тесно,
Чудесно между небом и землёй.
И те кто не находят в мире места,
Уходят жить под Солнцем и Луной.
Туда, где стихают грозы,
Туда, где сияешь ты.
Туда, где мечты и грёзы
Читают наши мысли с высоты.”
Глава 7. Сердце Зимы.
Сасори откинул назад капюшон и посмотрел вдаль, туда, где уже началась метель. Они быстро спустились в долину, первые мелкие хлопья снега вились вокруг.
- Мы уже совсем близко… Осталось идти всего час. – кукольник взглянул на девушку, шагавшую рядом. Она кивнула и улыбнулась.
- Ну-у-у-у-у. Планы немного меняются. – холодный ленивый голос раздался из-за деревьев, и перед ними появились два человека. Черные плащи с красными облаками, у одного – огромный меч, замотанный в белую ткань, второй бесстрастно смотрит на Сасори завораживающими красными глазами с черными точками.
- Сасори-но-Данна. Вы пойдете с нами. – продолжил Итачи. – Советую согласиться добровольно.
- С чего бы? – усмехнулся, доставая свитки, повелитель марионеток. – Меня уже тошнит от Акатцки и я не собираюсь туда возвращаться.
- Ваше мнение никого не интересует, Сасори-но-Данна. Но, раз таков ваш выбор…- он бросил взгляд на напарника. – Кисаме, ты займись девчонкой.
Кукольник мгновенно подскочил к Ино, заслонил ее собой. С громкими хлопками перед ним появилось около полусотни марионеток. Девушка коснулась плеча Сасори:
- Я справлюсь. На тебе – Итачи.
Красноволосый с сомнением посмотрел на нее, Яманако недовольно дернула головой и ощутимо оттолкнула его.
- Итачи твой. За мной эта недоделанная селедка.
Сасори кивнул и сосредоточился на Учихе.
Кисаме, неторопливо разматывая Самехаду, шагал к Ино.
- Хе-хе. Начнем, что ли…
Огромный меч со свистом рассек воздух, девушка с трудом увернулась и метнула кунай. Противник даже не стал отбивать нож, он пролетел мимо, вонзился в снег.
- Э-э-э. Да ты ничего не умеешь… - разочарованно протянул он. – А я то надеялся…
В последующие несколько минут на Ино обрушился шквал ударов, она неловко уклонялась, но с каждым разом все хуже… Неожиданно, она запнулась о древесный корень, скрытый под снегом, упала и с ужасом взглянула вверх, туда, где стоял Кисаме. Он хмыкнул, Самехада с шипением понеслась вниз…Удар, вихрь снега взметнулся и опал. Черная взрытая земля… Глаза синекожего удивленно расширились. Девушка, как змея вывернулась вбок, и стремительно нанесла удар кунаем, целясь в горло. Он рефлекторно качнулся назад, но холодный металл рассек по плащ и вонзился в грудь справа, в легкое. Кисаме отскочил назад, поближе к напарнику, закашлялся и сплюнул кровь, опираясь на Самехаду.
- Она тебя обманула… - презрительно протянул Итачи, легко отражая многочисленные атаки кукол. – Притворилась неопытной. Умная.
- Я уже понял… - с трудом ответил Кисаме.
Битва разгорелась с новой силой, противник Ино стал осторожен, ему удалось несколько раз задеть девушку лезвием и количество ее чакры сильно уменьшилось. Она задыхалась, еле-еле успевая отскакивать от смертельных выпадов. Сасори и Учиха не пострадали, они продолжали лениво и вяло обмениваться ударами. Яманако удалось еще раз ранить синекожего, он снова отступил назад. Кукольник отозвал своих марионеток, прикрывая себя и девушку. Мертвая тишина царила в лесу, наступило затишье в центре бури. Снег повалил сильнее, разыгралась сильная метель, и виднелись только смутные силуэты в этом сером сумраке.
- Уходи! Скорее! – крикнул кукольник. Десятки марионеток, повинуясь нитям чакры, вновь кинулись в атаку.
Ино недоверчиво посмотрела на него и покачала головой:
- Сасори…Мы уйдем вместе. Куда – не так уж и важно.
На одной из его рук голубоватые нити внезапно оборвались. Половина кукол рухнула вниз, лишившись всякого подобия жизни. Оставшиеся с трудом сдерживали двойной натиск Кисаме и Итачи. Сасори даже не взглянул в ту сторону, его глаза пристально вглядывались в лицо Ино. Он шагнул к ней, протянул свободную руку… Коснулся кончиками пальцев гладких пепельных волос, провел по бледной коже…
- Я не оставлю тебя…Я… - слова комом застряли в горле. Девушка смотрела в глаза куклы. Теплые и живые. Улыбающиеся.
- Уходи. Со мной все будет в порядке. Я найду тебя. Обещаю.
- Но…- она замолчала.
- Пожалуйста. – просьбу, не прозвучавшую вслух, Ино прочитала по губам Сасори.
С трудом сглотнув, она кивнула, так и не сумев ничего сказать.
- Скорее! – рука повелителя марионеток дернулась обратно, вновь взлетевшие куклы напали на акатцки сзади.
Девушка повернулась и побежала прочь. В вихре снега быстро растворились звуки сражения, и трое людей исчезли в сером тумане. Стоя на невысоком пригорке, она обернулась. На миг ей почудились красные волосы, зеленый плащ и изящная рука, вскинутая то ли в прощальном, то ли в приветственном жесте …Несколько секунд она вглядывалась во мглу, но только хлопья снега мельтешили перед глазами. Девушка спустилась с холма и скрылась в лесу, ушла призраком из жизни, спряталась в сердце зимы.
“Все, что бывало до нас – было ли?
Что мы теряем сейчас – силы ли?
Рядом с тобою до слез, возле ли,
Перед ответом – вопрос…
После ли….
Белой холодной зиме не сдаться бы,
Не раствориться во тьме – сжаться бы,
Рано ли было дано…Поздно ли?
Остановиться не до…, после бы!
Все, что бывало во сне – лишнее.
Навзничь упавший на снег – выживет.
Видишь: снега и пески, россыпью.
Перепиши от руки, после – все.
То, что бывало до нас – прошлое.
Что проживаешь сейчас – прожито.
Рядом с тобою до слез, до смерти,
После ответа – вопрос…
После…”
Эпилог 1.
Деревянные пальцы, руки и ноги. Я – кукла, единственная живая часть которой – сосуд с чакрой. Я сделал свое тело нечувствительным к боли и к течению времени. Искусство – это вечная красота. Да, именно так я думал раньше. Но я схалтурил…В моей работе была допущена одна ошибка. У меня остались эмоции. Мне следовало признать свой промах намного раньше. Какая разница для марионетки, сколько сидеть на одном месте: час или два? А я ненавижу ждать…Я замечал это и раньше, но убеждал себя в том, что осталась всего лишь привычка, пережиток прошлого. Я ошибался. И понял это, когда увидел тебя. Искусство – жизнь…Нет, все это бледные и тусклые слова, бессильные передать мои мысли. Я наконец-то знаю истину. Это горе и счастье, жизнь и смерть, любовь и ненависть, и вечная красота, и взрыв… И ты, Ино. Я понял это благодаря тебе… У искусства сотни имен и тысячи лиц. Оно многогранно, как луч света, играющий на поверхности лесного озера… Твои глаза похожи на замерзшую воду. Но, я знаю и еще одну вещь. Плевать мне на все это нелепое искусство. Ведь теперь, у меня есть ты, Ино. Настоящее, нет, не искусство. Моя настоящая жизнь. Я обещал встретить тебя еще раз. Подожди…Я обязательно приду и снова увижу снег в твоих волосах, ироничную и прекрасную улыбку и ледяные глаза…Подожди …Это звучит нелепо от деревянной куклы, но я люблю тебя.
Эпилог 2.
Зима накрыла мир широким белым пологом снега. Мертвые деревья, покрытые инеем, реки и озера, скованные сном, вся жизнь умирает и воскреснет только весной. Резкий ветер бьет в лицо, слепит глаза потоками замерзшей воды, снег похрустывает под легкими шагами. Я не знаю, сколько прошло времени: минута, час, столетие? Вечность?
Ты обещал вернуться….И я жду.
Где я? В памяти осталась только череда смутных теней, чужие голоса и лица. Девушка с розовыми волосами… Парень со щенком…Красивая женщина…Черный плащ и странные красные глаза…Кто они? У меня есть только одно яркое, живое и настоящее воспоминание. Это ты.
Ты обещал найти меня… И я верю.
В моей жизни или скорее в существовании на грани между небом и землей, много мгновений счастья. В безумной пляске снега я вновь различаю темную фигуру…И именно эти секунды сомнения и неуверенности наполняют меня дикой, необузданной радостью, ликованием, когда сердце не знает то ли ему вылететь птицей, то ли застыть навсегда. Это – мое счастье…Шаги сами собой ускоряются, я бегу, спотыкаясь и теряя дыхание, бегу туда, где в смутной серо-белой пелене вьюги стоит человек… Ты?!
Сколько раз я теряла надежду… Снова не те черты лица, не те красновато-коричневые волосы, не тот зеленый плащ, не те холодные серо-стальные глаза. Они становились теплыми только для меня. Они улыбались мне.
Ты обещал…И я тоже обещаю, что буду ждать и верить.
Необычно и странно. Луч солнца вырвался из плена туч, заскользил между снежинками. Я удивленно следую за ним взглядом…Там, в белоснежном вихре, на миг выхваченный струей света, виден чей-то силуэт…Мне кажется…улыбка… красноватые волосы…темный плащ…вскинутая в приветствии тонкая рука…
Путешествие длилось уже шесть дней. Они пересекли пустыню к востоку от Суны, впереди темнел силуэт леса, за которым торжественно возносились к небу горы. Ино откинула с лица прядь волос и взглянула на Сасори. За все время он сказал лишь пару фраз, вроде “Останавливаемся” или “Идем”. Она изображала послушание и вела себя тихо и покорно, хотя такое молчание сильно угнетало ее, изматывало куда сильнее длительного путешествия. Кукольник смотрел на пики, всегда покрытые шапками льда. Как всегда, по его лицу невозможно было предугадать, о чем он думает.
- Осталось недалеко. – тихий голос пронзил тишину, где-то отозвалось эхо. – Там - одно из моих жилищ, мы останемся в нем на зиму. Когда я его строил, мне помогала бабушка Чие. Теперь о том доме не знает никто, кроме меня.
Ино удивленно слушала. «Бабушка… У него были родственники? Его кто-то любил? Почему же он избрал такой путь? Из-за чего стал преступником? Черт, о чем я думаю? Мне что, жаль его? Нет, конечно же нет. Вспомни, что он сделал. Но…у него был такой грустный голос.»
- Сасори…
- Что?
- А… нет. Ничего.
- Тогда пойдем. На границе с лесом остановимся на ночь.
Яманако сделала шаг, устало закрыла глаза и беззвучно упала на бок. Сасори обернулся и поспешно подошел к ней. Перевернул тело девушки на спину, прослушал пульс и дыхание. «Она просто в обмороке. Странно, из-за чего? Ксо…Ксо… Совсем забыл про еду. Мда, она уже почти неделю голодная, совсем вылетело из головы, что Ино нужно есть. Тогда понятно. Холодает. Надо бы развести костер, но здесь гореть нечему. Нужно дойти до леса»
Он бережно взял ее на руки и пошел по направлению к горам, стараясь шагать мягко и плавно.
Ино проснулась от ощущения тепла. На душе было спокойно и мирно, как у маленького ребенка который, лежа под пушистым одеялом, слушает колыбельную и медленно проваливается в сказочный мир сна… Тихо трещал огонек костра. Заметив, что она открыла глаза, к ней подошел Сасори, сел рядом и протянул ей хлеб и рисовые шарики.
- Вот. Поешь.
Яманако поспешно схватила предложенную еду и жадно накинулась на нее. Во время путешествия гордость и ненависть не давали ей попросить пищи, даже когда в голове все темнело и плыло от острого чувства голода.
- Я совсем забыл про это… - сказал красноволосый и замолчал. «Что со мной? Я хотел попросить прощения. У нее? У моей игрушки. У куклы. Странно. Я перестаю понимать сам себя. Что происходит?»
Девушка подобрала с колен последние крошки.
- Мммм…Спасибо. Так что ты хотел сказать?
Кукольник резко поднялся и отошел в сторону, туда, где не было света от костра. Прислонившись к дереву и скрестив на груди руки, он холодно произнес:
- Не помню, чтобы мы перешли на “ты”. Помнится, я говорил тебе, кукла, что ты должна называть меня “Сасори-сама”. Запомни это, я редко повторяю приказы во второй раз, и никогда – в третий. За еду можешь не благодарить, я просто не хочу, чтобы моя игрушка сломалась раньше времени. Советую ложиться спать, ведь это еще одна бессмысленная потребность твоего тела. Завтра мы выйдем рано.
Ино легла, накрывшись с головой одеялом. «Хорошо, что он не видит моего лица. Ненавижу… Ненавижу... Как только я могла думать, что мне жаль его? Он считает меня всего лишь своей куклой. Но мы еще посмотрим, чья роль в этом спектакле окажется в конце главной.»
“Ты искала правды,
А правда была где-то здесь.
Ты искала надежное сердце,
Не надеясь на то, что есть.
Встань лицом к солнцу.
Повернись к могилам спиной.
И если искать по знакам на небе,
Ты увидишь свой надо мной.”
Нежный, желто-розовый свет робко показался на краю еще темного неба. Выпавший ночью снег превратил сумрачный мертвый лес в прекрасный, светлый и чистый, замок. Высокие колонны из темного камня, покрытые белоснежными узорами мрамора, арки и галереи, переходящие в наполненные лучами залы и темные коридорчики, потайные ходы, а над всем этим – медленно наполняющийся светом потолок, окрашенный в лазоревый и ультрамариново-голубой цвета.
Зимой не поют птицы, а животные редко выходят в вечное, красивое и опасное королевство. Тишина… только снег иногда осыпается с деревьев… Тишина… Только шуршит легкий ветер в ветвях…Тишина…Только хруст белого ковра под ногами.
Ино обернулась. Никого. Просто почудилось. Взгляд скользнул по стволам деревьев и двум узким цепочкам следов.
Резкий свист. Свист металла о ледяной воздух. Отблеск солнца ловят удивленные голубые и серые глаза. Из-за огромного дуба неслышной тенью выскользнул человек, метнув кунай, он застыл в ожидании…
Ход времени замедлился, как будто холод услужливо заморозил его. В голове девушки быстро летели и мелькали мысли, лица и действия.
«Какого….Кто это? Знакомое лицо… Где я его видела? Совсем молодой, повязка ниндзя из песка. Рана наискось, покрытая запекшейся кровью! Тот генин, из тех, что напали неделю назад! Кунай летит в Сасори-сама… Тьфу, черт, стала даже в мыслях его так называть. Почему он ничего не делает? Почему? Он же сейчас… »
Она дернулась, тщетно пытаясь поймать кунай. Время, словно пытаясь наверстать упущенное, помчалось вперед. В голове вспыхнуло и застыло лицо кукольника: изумленные глаза смотрят на медленно краснеющую одежду, капли срываются с ладони и окрашивают белый тающий снег в багряный оттенок. Успела! Выхватила двумя пальцами лезвие, остановив смерть в паре дюймов от Сасори.
- Дура! – бросил он, отпихивая ее в сторону. Ответный удар красноволосого рассек шею чужого шиноби. Зажимая рану, генин попытался метнуть еще один кунай, но тело уже не слушалось, он медленно осел, пачкая все вокруг алой кровью.
- Сасори Красного Песка… В том отряде были мой отец и брат… Я не смог… не смог убить тебя, но кое-что мне все же удалось отнять … Девчонке осталось… около часа….- последние слова с шипением выскользнули из бледных губ. Парень вздрогнул, сильнее стиснув руки, забился в агонии…. Через минуту он затих, в открытых глазах было удовлетворение человека, выполнившего свое предназначение.
Кукольник вздрогнул, обернулся как раз вовремя, для того чтобы увидеть, как девушка падает на снег.
Он кинулся к своей сумке, оброненной перед сражением, по дороге подхватил кунай генина. Лезвие покрыто синевато-черной пленкой, а на конце было совсем немного запекшейся крови. Сасори лихорадочно копался в сумке, наконец, вытащив ящичек из красного дерева, метнулся к лежавшей Ино. Времени искать ключ не оставалось и он сшиб крышку, сломав сложный замок. Много разных баночек и склянок с ядами и лекарствами. Медик должен всегда оставаться спокойным и рассудительным, иначе, бессмысленно даже пытаться изготовить противоядие. По мере того, как приходило понимание произошедшего, его руки тряслись все сильнее, стекло дребезжало и противно звенело…
“Мне страшно никогда так не будет уже,
Я – раненое сердце на рваной душе,
И сломанная жизнь – бесполезный сюжет,
Я так хочу забыть твою смерть….”
Глава 6. Любовь сфинксов.
Сасори сидел, спрятав лицо в руках, зарывшись пальцами в волосы. Сейчас в нем ничего не осталось от опасного преступника, убийцы, забравшего тысячи жизней. Темная или прозрачная жидкость переливается из одной склянки в другую… Каплей больше – и лекарство станет отравой. Зеленоватый порошок, вытяжка из смертельно ядовитого растения. Как просто, когда внутри холодное спокойствие и руки точно, как весы, отмеряют нужные пропорции. И так сложно, когда мысли скачут и путаются, когда в голове безумное сплетение прошлого, настоящего и будущего. Тогда можно надеяться только на чудо, которое превратит хаос в порядок, а темную жидкость, с трудом смешанную онемевшими руками - в нужное противоядие.
Ино наблюдала за неподвижным кукольником из-под густых черных ресниц. Она не стала таким выдающимся медиком как Сакура, но нейтрализация простого яда – основа основ для ученицы Цунабе. Всего-то нужно с помощью чакры вывести отравленную кровь из ранки, крохотной царапины на ладони. Услышав слова песчаного шиноби, она моментально выработала план: замедлив биение сердца, притвориться мертвой. Она рассчитывала на то, что Сасори бросит ее.
«Уже почти полтора часа прошло… Я окончательно запуталась. Заблудилась и в нем, и в себе. Почему он так судорожно готовил противоядие? Чтобы спасти какую-то жалкую куклу? Черт побери, он не должен был… Насколько все стало бы проще, если бы он ушел, оставив меня здесь. Тогда в моей памяти остался бы ненавистный образ преступника, человека, без чувств и эмоций, неотличимого от своих кукол. Почему воспоминания о его нервных руках, перебирающих склянки, неловких движениях, когда он касался моего лба или вливал в рот лекарство… Почему было так приятно понимать, что он обо мне заботится? После всего, что он сделал. Я должна ненавидеть его. Как жаль, что себя не обманешь…»
Кукольник пошевелился, поднял голову и взглянул на безжизненное тело Ино, лежавшее на одеяле. Он наверняка ошибся. Она уже умерла, а он даже не может заставить себя подойти к ней, коснуться тонкой руки и окончательно, безнадежно убедиться, что кожа холодна как лед, а сердце остановилось навсегда. Впервые в жизни ему страшно.
«Как же больно. Я и не знал, что бывает настолько больно. Яд… Чертов мальчишка, ему повезло, что он сдох, иначе, он бы так просто не отделался. А теперь она…нет, я даже не могу об этом думать. Что я натворил. Это все моя вина. Зачем только она поймала этот трижды проклятый кунай, я же деревянная кукла, мне бы ничего не было. Почему… Почему все сложилось именно так? Ино, ну почему я встретил тебя? Господи, зачем я так поступал, как я мог. Я даже не извинился за ту боль, что причинил тебе. Пожалуйста, очнись. Мне… Так больно… Я хочу попросить у тебя прощения.
Надо проверить, как она… Поднимайся… Может, она жива. Нет. Пока я здесь, у меня остается надежда. Я буду сидеть здесь день, другой. Я буду верить в то, что она жива. Просто спит, но весной обязательно встанет, откроет свои прекрасные ледяные глаза, уберет пепельные волосы в хвост. И улыбнется. Я буду ждать…»
Последние слова вырвались вслух и тихим эхом раскатились по безмолвному лесу.
Диана: Ах, разве я не женщина?
Анарда: Скорее лед,
Такой, что солнца луч замрет,
Едва задев его края.
Диана: Кто любит, может, если хочет,
Возненавидеть. И отныне
Мою любовь я истреблю.
Анарда: А сила будет?
Диана: Будет сила.
Пока хотела – я любила.
А захочу – и разлюблю.
Песня за сценой о неразделенной любви.
Анарда: Вы слышали? Похоже,
Что песня с вами не согласна.
Диана: Я это слышала прекрасно.
Но и себя я знаю тоже,
И знаю, что могу навек
Возненавидеть, как любила.
Анарда: Кому дана такая сила,
Тот – небывалый человек.
Она беззвучно встала и тихо подошла к Сасори, который снова уткнулся головой в колени, подтянутые к груди. Казалось, что он не замечает ее, как просто сейчас достать кунай и… Девушка протянула руку, легонько дернула край зеленого плаща.
- Сасори-сама. – она старалась, чтобы голос звучал весело и бодро, но получилось грустно и тоскливо. – Сасори-сама.
Не поднимая головы, он нащупал ее руку, сильно, до боли сжал запястье. Резко, неверяще вскинул глаза, наполненные надеждой пополам с отчаянием.
- Ино…- словно увидел призрака. – Но… яд…
Сквозь боль в руке, девушка хитро улыбнулась.
- Ну, я все-таки ниндзя-медик. – она притворно вздохнула. – Хотя, кроме яда мне пришлось нейтрализовать еще и ваше неправильно составленное противоядие, Сасори-сама.
- Ино…- красноволосый еще сильнее сжал ладонь, словно пытаясь развеять мучительный мираж.
- Ой…Мне больно, Сасори-сама. Не могли бы вы отпустить мою руку.
Он непонимающе перевел взгляд вниз и тут же разжал пальцы. Снова взглянул ей в глаза и неожиданно улыбнулся в ответ. Светлой, красивой улыбкой счастливого человека.
- Ино, это в самом деле ты.
- Неужели вы надеялись так легко от меня избавиться? – лукаво прищурилась она. – В таком случае, зачем вы готовили противоядие?
- Ну, а почему ты поймала кунай, летевший в меня? – ехидно ответил вопросом на вопрос Сасори.
- Не знаю….- два голоса слились в один.
- Ну что ж. – хмыкнула Ино. – Мы же вроде спешим, Сасори-сама. Пойдемте, путь неблизкий.
- Да. Идем. – он легко поднялся, еще раз скользнув ладонью по ее руке, подхватил свою сумку и зашагал вперед. Через несколько шагов он чуть повернул голову и негромко сказал:
- Не называй меня больше “Сасори-сама”, по правде, меня всегда раздражало такое обращение. Просто “Сасори”, ладно?
- Конечно. – на душе стало тепло и радостно, появилось чувство легкости, давным-давно исчезнувшее.
Глава 6. Встреча старых знакомых.
Затемненная пещера, приглушенная беседа. Отчаянный вопль, прерывающий шепот, нарушающий атмосферу тайны:
- Катц!
Взрыв, яркий блеск пламени и белое облако дыма. Недовольные голоса раздаются из темноты:
- Дейдара, мать твою, какого **** ты делаешь?
- Черт, сколько можно что-то взрывать…
- Боже, ты нисколько не изменился.
- Не надо взрывать Тоби, Тоби – хороший мальчик!
Холодный и резкий голос обрывает недовольное ворчание:
- Хватит. Дейдара, еще раз такое выкинешь – пожалеешь. А ты, Тоби, заканчивай приставать к напарнику, его терпение такое же маленькое, как и его мозг. Прекращайте этот балаган. От Зетцу поступило новое, кстати, очень интересное сообщение: Сасори Красного Песка жив. Тоби, Дейдара. Вы отправитесь на его поиски, вам надо доставить Сасори на эту базу. Желательно живого, но если не получиться – мертвого. С вами отправятся Хидан и Какудзу. Все ясно, возражений нет? Тогда…
- Есть возражения, да. Я отказываюсь от этой миссии, да. – нервничая, подрывник говорил “да” намного чаще обычного. – Поручите ее кому-нибудь еще, да…
Изумленное покашливание остальных преступников из Акатцки было ему ответом. Впервые кто-то отказался выполнять приказ. Однако, самого Лидера, казалось, это нисколько не удивило.
- Тогда план немного меняется… Итачи, Кисаме, вы пойдете вдвоем. Хидан, Дейдара задержитесь ненадолго. Остальные могут идти.
- Да – тихо прошелестело в темноте.
В двух днях пути от Конохи, на границе с пустыней бежала девушка. Короткие розовые волосы трепетали на ветру, слезы катились по щекам и застывали корочками льда. Скорей… Скорей…Она не знала, куда спешить, она просто летела вперед. Если ты оставляешь близких, подчиняясь приказам, если ты веришь тому, что они предатели – у тебя никогда не было по-настоящему дорогих людей. А может, тогда ты сам не человек? Вперед, навстречу ветру… Вперед…к алеющему горизонту…Вперед… к лучшему другу.
В залитой солнцем комнате, привязанный за руки в крючьям, торчащие из стены, стоял человек. Тело было покрыто блестящими струйками крови, голова безвольно опущена вниз, длинные светлые волосы сбились в грязно-коричневый ком, закрывающий лицо. На полу, неподалеку нарисован чем-то красным странный символ, в центре которого стоит некое… существо, окрашенное в черно-белые цвета. Вот оно замахивается острым металлическим стрежнем и пронзает собственное плечо. Стонет от боли, но голос наполнен неописуемым восторгом и наслаждением. Ладони привязанного человека резко сжимаются в кулаки, и новая алая струйка стекает на пол …
Такое красивое небо. Чистый голубой купол остался только в центре, над головами двух путников: юноши и девушки, торопливо идущих куда-то по лесу. А со всех сторон, стягивая лазоревый просвет в сужающееся кольцо, наползают серые тучи, безликие и грозные предвестники бурана. Кто или что смотрит сейчас с неба на землю, наполненную грустным и смешным, печальным и веселым? Жизнь, кипящая внизу - все цвета мира… Небо – одинокий цвет ультрамарина.
“Огромен мир, но в мире этом тесно,
Чудесно между небом и землёй.
И те кто не находят в мире места,
Уходят жить под Солнцем и Луной.
Туда, где стихают грозы,
Туда, где сияешь ты.
Туда, где мечты и грёзы
Читают наши мысли с высоты.”
Глава 7. Сердце Зимы.
Сасори откинул назад капюшон и посмотрел вдаль, туда, где уже началась метель. Они быстро спустились в долину, первые мелкие хлопья снега вились вокруг.
- Мы уже совсем близко… Осталось идти всего час. – кукольник взглянул на девушку, шагавшую рядом. Она кивнула и улыбнулась.
- Ну-у-у-у-у. Планы немного меняются. – холодный ленивый голос раздался из-за деревьев, и перед ними появились два человека. Черные плащи с красными облаками, у одного – огромный меч, замотанный в белую ткань, второй бесстрастно смотрит на Сасори завораживающими красными глазами с черными точками.
- Сасори-но-Данна. Вы пойдете с нами. – продолжил Итачи. – Советую согласиться добровольно.
- С чего бы? – усмехнулся, доставая свитки, повелитель марионеток. – Меня уже тошнит от Акатцки и я не собираюсь туда возвращаться.
- Ваше мнение никого не интересует, Сасори-но-Данна. Но, раз таков ваш выбор…- он бросил взгляд на напарника. – Кисаме, ты займись девчонкой.
Кукольник мгновенно подскочил к Ино, заслонил ее собой. С громкими хлопками перед ним появилось около полусотни марионеток. Девушка коснулась плеча Сасори:
- Я справлюсь. На тебе – Итачи.
Красноволосый с сомнением посмотрел на нее, Яманако недовольно дернула головой и ощутимо оттолкнула его.
- Итачи твой. За мной эта недоделанная селедка.
Сасори кивнул и сосредоточился на Учихе.
Кисаме, неторопливо разматывая Самехаду, шагал к Ино.
- Хе-хе. Начнем, что ли…
Огромный меч со свистом рассек воздух, девушка с трудом увернулась и метнула кунай. Противник даже не стал отбивать нож, он пролетел мимо, вонзился в снег.
- Э-э-э. Да ты ничего не умеешь… - разочарованно протянул он. – А я то надеялся…
В последующие несколько минут на Ино обрушился шквал ударов, она неловко уклонялась, но с каждым разом все хуже… Неожиданно, она запнулась о древесный корень, скрытый под снегом, упала и с ужасом взглянула вверх, туда, где стоял Кисаме. Он хмыкнул, Самехада с шипением понеслась вниз…Удар, вихрь снега взметнулся и опал. Черная взрытая земля… Глаза синекожего удивленно расширились. Девушка, как змея вывернулась вбок, и стремительно нанесла удар кунаем, целясь в горло. Он рефлекторно качнулся назад, но холодный металл рассек по плащ и вонзился в грудь справа, в легкое. Кисаме отскочил назад, поближе к напарнику, закашлялся и сплюнул кровь, опираясь на Самехаду.
- Она тебя обманула… - презрительно протянул Итачи, легко отражая многочисленные атаки кукол. – Притворилась неопытной. Умная.
- Я уже понял… - с трудом ответил Кисаме.
Битва разгорелась с новой силой, противник Ино стал осторожен, ему удалось несколько раз задеть девушку лезвием и количество ее чакры сильно уменьшилось. Она задыхалась, еле-еле успевая отскакивать от смертельных выпадов. Сасори и Учиха не пострадали, они продолжали лениво и вяло обмениваться ударами. Яманако удалось еще раз ранить синекожего, он снова отступил назад. Кукольник отозвал своих марионеток, прикрывая себя и девушку. Мертвая тишина царила в лесу, наступило затишье в центре бури. Снег повалил сильнее, разыгралась сильная метель, и виднелись только смутные силуэты в этом сером сумраке.
- Уходи! Скорее! – крикнул кукольник. Десятки марионеток, повинуясь нитям чакры, вновь кинулись в атаку.
Ино недоверчиво посмотрела на него и покачала головой:
- Сасори…Мы уйдем вместе. Куда – не так уж и важно.
На одной из его рук голубоватые нити внезапно оборвались. Половина кукол рухнула вниз, лишившись всякого подобия жизни. Оставшиеся с трудом сдерживали двойной натиск Кисаме и Итачи. Сасори даже не взглянул в ту сторону, его глаза пристально вглядывались в лицо Ино. Он шагнул к ней, протянул свободную руку… Коснулся кончиками пальцев гладких пепельных волос, провел по бледной коже…
- Я не оставлю тебя…Я… - слова комом застряли в горле. Девушка смотрела в глаза куклы. Теплые и живые. Улыбающиеся.
- Уходи. Со мной все будет в порядке. Я найду тебя. Обещаю.
- Но…- она замолчала.
- Пожалуйста. – просьбу, не прозвучавшую вслух, Ино прочитала по губам Сасори.
С трудом сглотнув, она кивнула, так и не сумев ничего сказать.
- Скорее! – рука повелителя марионеток дернулась обратно, вновь взлетевшие куклы напали на акатцки сзади.
Девушка повернулась и побежала прочь. В вихре снега быстро растворились звуки сражения, и трое людей исчезли в сером тумане. Стоя на невысоком пригорке, она обернулась. На миг ей почудились красные волосы, зеленый плащ и изящная рука, вскинутая то ли в прощальном, то ли в приветственном жесте …Несколько секунд она вглядывалась во мглу, но только хлопья снега мельтешили перед глазами. Девушка спустилась с холма и скрылась в лесу, ушла призраком из жизни, спряталась в сердце зимы.
“Все, что бывало до нас – было ли?
Что мы теряем сейчас – силы ли?
Рядом с тобою до слез, возле ли,
Перед ответом – вопрос…
После ли….
Белой холодной зиме не сдаться бы,
Не раствориться во тьме – сжаться бы,
Рано ли было дано…Поздно ли?
Остановиться не до…, после бы!
Все, что бывало во сне – лишнее.
Навзничь упавший на снег – выживет.
Видишь: снега и пески, россыпью.
Перепиши от руки, после – все.
То, что бывало до нас – прошлое.
Что проживаешь сейчас – прожито.
Рядом с тобою до слез, до смерти,
После ответа – вопрос…
После…”
Эпилог 1.
Деревянные пальцы, руки и ноги. Я – кукла, единственная живая часть которой – сосуд с чакрой. Я сделал свое тело нечувствительным к боли и к течению времени. Искусство – это вечная красота. Да, именно так я думал раньше. Но я схалтурил…В моей работе была допущена одна ошибка. У меня остались эмоции. Мне следовало признать свой промах намного раньше. Какая разница для марионетки, сколько сидеть на одном месте: час или два? А я ненавижу ждать…Я замечал это и раньше, но убеждал себя в том, что осталась всего лишь привычка, пережиток прошлого. Я ошибался. И понял это, когда увидел тебя. Искусство – жизнь…Нет, все это бледные и тусклые слова, бессильные передать мои мысли. Я наконец-то знаю истину. Это горе и счастье, жизнь и смерть, любовь и ненависть, и вечная красота, и взрыв… И ты, Ино. Я понял это благодаря тебе… У искусства сотни имен и тысячи лиц. Оно многогранно, как луч света, играющий на поверхности лесного озера… Твои глаза похожи на замерзшую воду. Но, я знаю и еще одну вещь. Плевать мне на все это нелепое искусство. Ведь теперь, у меня есть ты, Ино. Настоящее, нет, не искусство. Моя настоящая жизнь. Я обещал встретить тебя еще раз. Подожди…Я обязательно приду и снова увижу снег в твоих волосах, ироничную и прекрасную улыбку и ледяные глаза…Подожди …Это звучит нелепо от деревянной куклы, но я люблю тебя.
Эпилог 2.
Зима накрыла мир широким белым пологом снега. Мертвые деревья, покрытые инеем, реки и озера, скованные сном, вся жизнь умирает и воскреснет только весной. Резкий ветер бьет в лицо, слепит глаза потоками замерзшей воды, снег похрустывает под легкими шагами. Я не знаю, сколько прошло времени: минута, час, столетие? Вечность?
Ты обещал вернуться….И я жду.
Где я? В памяти осталась только череда смутных теней, чужие голоса и лица. Девушка с розовыми волосами… Парень со щенком…Красивая женщина…Черный плащ и странные красные глаза…Кто они? У меня есть только одно яркое, живое и настоящее воспоминание. Это ты.
Ты обещал найти меня… И я верю.
В моей жизни или скорее в существовании на грани между небом и землей, много мгновений счастья. В безумной пляске снега я вновь различаю темную фигуру…И именно эти секунды сомнения и неуверенности наполняют меня дикой, необузданной радостью, ликованием, когда сердце не знает то ли ему вылететь птицей, то ли застыть навсегда. Это – мое счастье…Шаги сами собой ускоряются, я бегу, спотыкаясь и теряя дыхание, бегу туда, где в смутной серо-белой пелене вьюги стоит человек… Ты?!
Сколько раз я теряла надежду… Снова не те черты лица, не те красновато-коричневые волосы, не тот зеленый плащ, не те холодные серо-стальные глаза. Они становились теплыми только для меня. Они улыбались мне.
Ты обещал…И я тоже обещаю, что буду ждать и верить.
Необычно и странно. Луч солнца вырвался из плена туч, заскользил между снежинками. Я удивленно следую за ним взглядом…Там, в белоснежном вихре, на миг выхваченный струей света, виден чей-то силуэт…Мне кажется…улыбка… красноватые волосы…темный плащ…вскинутая в приветствии тонкая рука…
@темы: фанфик
-
-
21.08.2009 в 21:23Удивительная зимняя сказка.
-
-
21.08.2009 в 23:54*самому что ли перечитать
-
-
29.10.2010 в 18:27-
-
29.10.2010 в 21:09-
-
31.10.2010 в 14:48-
-
31.10.2010 в 17:57